Жан Оноре Фрагонар. Качели. 1767 г. Собрание Уоллеса, Лондон

Не всегда есть настроение созерцать картины с глубоким смыслом. Иногда хочется чего-то легкого и воздушного. Так сказать, живописного десерта. Как зефира со вкусом крем-брюле. Или взбитых сливок с ягодным сиропом.

Самыми «десертными» картинами являются, конечно, работы в стиле рококо.

А самая известная из них – «Качели» Жана-Оноре Фрагонара (1732-1806 гг.) Девушка в персиковом платье словно клубничка на пышном торте из безе и крема.

В чем ценность «Качелей» Фрагонара

Не стоит относится к «Качелям», как к чему-то однозначно декоративному. Хотя я сама ещё пару лет назад фыркала при виде работ в , считая их пустыми и не стоящими моего внимания.

Все важно воспринимать в контексте. И «Качели» – это живописный отклик на нравы французского общества 18 века.

А значит картина может быть любопытна как минимум в качестве свидетеля того, что творилось в умах тогдашней аристократии.

Мы их можем осуждать за поверхностность их интересов. За чрезмерную зацикленность на флирте. На избыточном украшательстве.

А уж что говорить о свободе нравов, когда наличие любовника или любовницы – не то, что было нормой, а прямо-таки из серии «стыдно не иметь».

«Качели» и феномен рококо

Согласитесь, феномен рококо уникален. До него было барокко. Именно от него рококо унаследовало пышность, детализированность, эмоциональность.

Но рококо все это утрировало и сделало совсем мимишным и слащавым. Эмоции измельчали, впрочем как и детали. А яркие цвета посветлели, превратившись в такие, как «цвет бедра взволнованной Венеры» или цвет «Серый лен – любовь без конца».

Ой, сколько сахара! Что-то мне подсказывает, кто не любит сладкое – не любит рококо 😉.

И все это лишь 200 лет спустя после ! Когда духовная просветленность, начитанность и мудрость поступков и слов ценились превыше всего.

Жан-Оноре Фрагонар. Задвижка. 1779 г.

Это насколько человек может быть разным! Когда ценности и вкусы могут так меняться. А они ещё поменяются. Эпоху рококо (во Франции) как ветром сдует революция в конце 18 века.

А пока вся «философия» рококо уместилась в «Качелях» Фрагонара.

Незамысловатый сюжет «Качелей»

Прекрасную, сладкую девицу раскачивает пожилой супруг. А юный, розовощекий поклонник в экстазе сидит в кусте шиповника. Ведь ему открывается столь пикантный вид.

Дама не возражает, наоборот, ещё выше вскидывает свою ножку, что аж туфелька полетела в неизвестном направлении.

А муж тем временем даже и не подозревает о том, что супруга уже в мыслях ему изменяет. И ведёт себя явно не как добродетельная особа.

И куда же здесь без поддержки античных богов. Ведь в Древнем Риме нравы были и похлеще.

Напротив барышни – статуя Фальконе «Грозящий Амур». Одной рукой он показывает жест то ли «Ай-ай-ай», то ли «Тсс». Но правой рукой он тянется к стрелам в колчане. Намереваясь выстрелить в уже намеченную жертву.

Ложка дёгтя в «Качелях» Фрагонара

Казалось бы, картина полна праздности и легкомыслия. Но меня, честно говоря, смущает сад, в котором происходят события. Старое, узловатое дерево с очень кривыми и даже уродливыми ветвями скорее напоминают какие-то трещины.

Жан-Оноре Фрагонар. Качели. 1767 г. Собрание Уоллеса, Лондон

Зелень так сильно клубится, как будто все происходит в непроходимой чащобе, а не в саду. Деревья создают такую густую крону, что «внутри» картины очень темно, не считая просвета посередине, в который и «угодила» барышня на качелях.

Почему Фрагонар выбирает такую обстановку? Почему бы не изобразить классический французский сад с постриженными деревьями, где все освещено солнцем?

Дикий лес у учителя Фрагонара, Франсуа Буше, и то выглядит более ухожено, чем этот парк.

Франсуа Буше. Юпитер и Каллисто. 1744 г. ГМИИ им. А.С. Пушкина, г. Москва

Как будто Фрагонар пытается сбить чрезмерную слащавость. Сделать картину значащей нечто большее, чем просто декоративная работа для услады глаз.

Возможно, Фрагонар понимал, что такое поведение, как бы оно ни приветствовалось обществом, на самом деле не делает никого счастливым. И даже уже сейчас, намереваясь «наставить рога» супругу, девица сгущает вокруг себя тучи. Темнота надвигается на всех троих.

Недаром же «Качели» стали культовой работой. Именно ее чаще всего вспоминают, когда речь заходит о рококо. Видимо за счёт того, что она не так поверхностна, как большинство работ посредственных мастеров.

Судьба «Качелей» Фрагонара

Эпоха Рококо схлопнется в одно мгновение под натиском революции с совершенно иными запросами к искусству. И таким, как Фрагонар придётся туго. Он умрет в нищете, всеми забытый.

А его «Качели» будут висеть то в одной частной коллекции, то в другой. И лишь в 1900 году публика увидит их в галерее в Лондоне, в «Собрании Уоллеса».

К тому времени революция будет далеко позади. И картина весьма кстати впишется в родственную эпоху Модерна. Помните, это многочисленные цветочки, завитушки и миловидные девицы?

Полноватый румяный франт с искрящимися глазами, остроумный, обаятельный, неизменно приветливый и веселый, Фрагонар был истинным сыном галантного XVIII века. Природа наделила его талантом, фантазией и независимым нравом.

Художник прославился, создавая полотна с любовными, изящно-фривольными сценами, блестяще выразившими изысканность стиля рококо. Тема любви, лиризм и эротичность, нежные пастельные тона, детали вроде пышных разлетающихся юбок - все это характерно для стиля рококо - искусства, призванного прежде всего радовать взгляд.
Теперь подробно рассмотрим одну из самых знаменитых его картин КАЧЕЛИ.Этот фривольный, яркий, дерзкий шедевр Фрагонара стал настоящим символом французской живописи XVIII века.

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ "КАЧЕЛЕЙ "ВЕСЬМА ЗАНИМАТЕЛЬНА
Началась она с пикантного эпизода, о котором мы знаем, благодаря записям современника.
Итак, Габриэля Франсуа Дуайена, почтенного живописца, прославившегося своими историческими полотнами, члена Академии с 1759 года, пригласил к себе некий знатный человек (полагают, что это был один из богатейших людей Франции - финансист Сен-Жюльен).

Приглашение поступило к художнику буквально через несколько дней после появления в Салоне его картины "Святая Женевьева".
Мемуары современника передают нам прямую речь Дуайена: "Он (заказчик) был в своей "холостой квартире" вместе с возлюбленной... Начал он с любезностей и похвал, а кончил тем, что мечтает заказать мне картину.

"Я желал бы, чтобы вы изобразили мадам (указывая на свою любовницу) на качелях, которые раскачивает епископ. А меня вы поместите таким образом, чтобы мне были видны ноги этого прелестного создания,- и чем более вы захотите внести веселости в это произведение, тем будет лучше".

Признаюсь, - говорил Дуайен, - что это предложение, которого я никак не должен был ожидать ввиду характера мотива, лежащего в его основе, сначала меня смутило и заставило буквально оцепенеть. Я, однако, оправился достаточно быстро, чтобы ответить почти сразу: "Ах, мсье, надо добавить к вашему замыслу туфельки мадам, взлетевшие в воздух и подхваченные амурами".

Но, так как я был весьма далек от желания писать на подобный сюжет, столь противоположный жанру в котором я работаю, я направил этого господина к мсье Фрагонару, который принял заказ и сейчас занят созданием этого странного произведения".Это "странное произведение" стало одним из шедевров Фрагонара. Он очень грациозно вышел из сложного положения, в которое поставил его "прихотливый" заказчик.

Епископа художник заменил менее пикантной фигурой старого слуги (или мужа красавицы?), а сам счастливый обладатель "мадам" изображен совсем юным кавалером (хотя в действительности, разумеется, не был таковым).

К сожалению, в мемуарах современника нет продолжения истории "Качелей", и мы не знаем, как оценил Сен-Жюльен работу Фрагонара. Но, вероятно, она должна была понравиться ему, ведь "ножки прелестного создания" видны во всех подробностях - вплоть до розовой подвязки на кипенно-белом чулочке.

ОПИСАНИЕ КАРТИНЫ

Сюжет этой очаровательной картины, столь характерной для творчества художника, игриво эротичен. Юная красавица, взлетев на качелях, в самозабвенном упоении сбрасывает туфельку. Снизу, из-за кустов, девушкой любуется ее возлюбленный.На фоне густой зелени сада движется пышный силуэт розового платья юной прелестницы; оно вздувается и разлетается от движения качелей. Это коралловое пятно сияет переливами красочных нюансов.

В игре солнечных бликов каменный бог любви Купидон кажется живым. Прижав палец к губам, он словно просит нас не выдавать притаившегося в кустах барона.Пьедестал статуи Купидона украшен классическим рельефом с изображением трех граций, античных богинь красоты. Два обнявшихся амура верхом на дельфине изящно вторят любовной теме.

Нежно-розовое платье,качающейся на качелях девушки,ярко выделяется на фоне окутанного туманной дымкой старого сада. Зелено-голубой цвет листвы выглядит несколько неестественно (хотя, возможно, именно этой картине он сообщает особое очарование), и в дальнейших своих работах Фрагонар к подобным цветовым изыскам больше не прибегал.

Если сад смотрится слегка "размытым", то на тщательно выписанном платье прелестницы можно рассмотреть любую, даже самую мелкую деталь. Фрагонар использует здесь редкий для себя прием - он пишет фигуру девушки сухой кистью, отказываясь от густых, плавных мазков, характерных для большинства его картин. Сверкающие световые блики и такие детали костюма, как колье, лиф платья и кружева, написаны в технике импасто.

С удивительной легкостью и изяществом изображает художник крайне сложную позу модели, откинувшейся назад.Движение качелей подчеркнуто легкими тенями, которые одновременно привлекают внимание зрителя к изящному жесту рук девушки и ее разгоревшимся глазам, ярко сияющим из тени, что отбрасывает на лицо кокетливая шляпка. Умело сочетая все эти детали, Фрагонар создает живую, яркую и действительно соблазнительную сценку.

Барон Сен-Жюльен, видимо, довольно долго не показывал публике написанную для него картину, и она получила широкую известность только после того, как в 1782 году с нее была сделана гравюра.

В заключение добавим, что картина, кроме нейтрального названия "Качели", имеет еще одно, более игривое, - "Счастливые возможности качелей".

Текст с иллюстрациями.http://maxpark.com/community/6782/content/3056774

Рецензии

Скажем что Фрагонар этакий льстец, если смотреть и другие работы. Конечно, художник живет заказами в основном, тут уж ничего не поделаешь. У него есть и другие вещи, которые вроде и вехами не назовешь французской живописи 18 века, но как к достижениям на некоторых участках фронта можно отнести. Но это лишь мой может слишком субъективный взгляд.

Фрагонар ведь был салонным художником.Таких не очень признавали в художественной среде,но картины пользовались успехом.Они украшали салоны и будуары.Взгляд у вас правильный. У каждого талантливого художника были свои заказчики.

Качели (1767), Собрание Уоллес, Лондон

Этот фривольный, яркий, дерзкий шедевр Фрагонара стал настоящим символом французской живописи XVIII века. Картина была заказана художнику финансистом Сен-Жюльеном. По всей видимости, сначала Сен-Жюльен предложил этот заказ мастеру исторической живописи Габриэлю Франсуа Дуайену. Дуайен отказался принять его, посчитав, вероятно, что писать подобные сцены - ниже его достоинства. И посоветовал Сен-Жюльену обратиться к "мсье Фрагонару", который к этому времени уже успел упасть в глазах "настоящих художников", создающих монументальные полотна на сюжеты из древней истории или мифологии. Так что, скорее всего, в эту переадресацию заказа Дуайен влил некоторое количество желчи. Но Фрагонар блестяще справился с заказом, создав композицию, каждая деталь которой проникнута тонким эротизмом и при этом свободна от порнографической пошлости. Более того, можно и поирони-зировать: эта картина осталась в веках, а о шедеврах Дуайена вряд ли многие помнят.

История создания "Качелей" весьма занимательна. Началась она с пикантного эпизода, о котором мы знаем, благодаря записям современника.
Итак, Габриэля Франсуа Дуайена, почтенного живописца, прославившегося своими историческими полотнами, члена Академии с 1759 года, пригласил к себе некий знатный человек (полагают, что это был один из богатейших людей Франции - финансист Сен-Жюльен). Приглашение поступило к художнику буквально через несколько дней после появления в Салоне его картины "Святая Женевьева".
Мемуары современника передают нам прямую речь Дуайена: "Он (заказчик) был в своей "холостой квартире" вместе с возлюбленной... Начал он с любезностей и похвал, а кончил тем, что мечтает заказать мне картину. "Я желал бы, чтобы вы изобразили мадам (указывая на свою любовницу) на качелях, которые раскачивает епископ. А меня вы поместите таким образом, чтобы мне были видны ноги этого прелестного создания,- и чем более вы захотите внести веселости в это произведение, тем будет лучше". Признаюсь, - говорил Дуайен, - что это предложение, которого я никак не должен был ожидать ввиду характера мотива, лежащего в его основе, сначала меня смутило и заставило буквально оцепенеть. Я, однако, оправился достаточно быстро, чтобы ответить почти сразу: "Ах, мсье, надо добавить к вашему замыслу туфельки мадам, взлетевшие в воздух и подхваченные амурами". Но, так как я был весьма далек от желания писать на подобный сюжет, столь противоположный жанру в котором я работаю, я направил этого господина к мсье Фрагонару, который принял заказ и сейчас занят созданием этого странного произведения".
Это "странное произведение" стало одним из шедевров Фрагонара. Он очень грациозно вышел из сложного положения, в которое поставил его "прихотливый" заказчик. Епископа художник заменил менее пикантной фигурой старого слуги (или мужа красавицы?), а сам счастливый обладатель "мадам" изображен совсем юным кавалером (хотя в действительности, разумеется, не был таковым).
К сожалению, в мемуарах современника нет продолжения истории "Качелей", и мы не знаем, как оценил Сен-Жюльен работу Фрагонара. Но, вероятно, она должна была понравиться ему, ведь "ножки прелестного создания" видны во всех подробностях - вплоть до розовой подвязки на кипенно-белом чулочке. А "веселости" и шутливой непринужденности Фрагонар внес в это произведение предостаточно.
В заключение добавим, что картина, кроме нейтрального названия "Качели", имеет еще одно, более игривое, - "Счастливые возможности качелей".

Нежно-розовое платье качающейся на качелях девушки ярко выделяется на фоне окутанного туманной дымкой старого сада. Зелено-голубой цвет листвы выглядит несколько неестественно (хотя, возможно, именно этой картине он сообщает особое очарование), и в дальнейших своих работах Фрагонар к подобным цветовым изыскам больше не прибегал.
Если сад смотрится слегка "размытым", то на тщательно выписанном платье прелестницы можно рассмотреть любую, даже самую мелкую деталь. Фрагонар использует здесь редкий для себя прием - он пишет фигуру девушки сухой кистью, отказываясь от густых, плавных мазков, характерных для большинства его картин. Сверкающие световые блики и такие детали костюма, как колье, лиф платья и кружева, написаны в технике импасто.
С удивительной легкостью и изяществом изображает художник крайне сложную позу модели, откинувшейся назад. Движение качелей подчеркнуто легкими тенями, которые одновременно привлекают внимание зрителя к изящному жесту рук девушки и ее разгоревшимся глазам, ярко сияющим из тени, что отбрасывает на лицо кокетливая шляпка. Умело сочетая все эти детали, Фрагонар создает живую, яркую и действительно соблазнительную сценку.

Wallace Collection, London, England.

Картину Жана Оноре Фрагонара «Качели, или Счастливые случайности качелей» (Jean-Honore Fragonard «The Swing») принято считать образцовым примером галантной живописи. В самом деле, здесь есть все признаки галантного жанра: дама и кавалеры в парке, пикантный сюжет, амуры и т. д. Однако, как эта картина Фрагонара занимает ключевое место не только в истории галантной культуры XVIII века, но и в истории визуальности и напрямую связана с просветительской реформой видения.

Программа «Качелей», составленная заказчиком, бароном Сен-Жюльеном, известна со слов Габриэля Франсуа Дуайена, исторического и религиозного живописца, к которому первоначально обратился Сен-Жюльен. Рассказ Дуайена в передаче Колле таков: “Поверите ли, – сказал мне Дуайен, – через несколько дней после появления в Салоне моей картины «Святая Женевьева» один знатный человек послал за мною, чтобы заказать мне картину... Он был в своей «холостой квартире» со своей возлюбленной... Он начал с любезностей и похвал, а кончил, сообщив, что мечтает заказать мне картину... «Я желал бы, чтобы вы изобразили мадам (указывая на свою любовницу) на качелях, которые раскачивает епископ. А меня вы поместите таким образом, чтобы мне были видны ноги этого прелестного создания; и чем более вы захотите внести веселости в этой произведение, тем будет лучше». Признаюсь, – говорил Дуайен, – что это предложение, которого я никак не должен был ожидать ввиду характера мотива, лежащего в его основе, сначала меня смутило и заставило буквально оцепенеть. Я, однако, оправился достаточно быстро, чтобы ответить почти сразу: «Ах, мсье, надо добавить к вашему замыслу туфельки мадам, взлетевшие в воздух и подхваченные амурами»”.

В конце концов, Дуайен отказался от заказа, рекомендовав вместо себя Фрагонара. На картине Фрагонара епископ превратился в некоего молодого человека, но сам заказчик действительно изображен в той позе, которую и хотел. Туфелька (правда, одна) действительно летит в воздух, однако амур ее не подхватывает. Но амуры все же есть – в виде парковых скульптур: амуры с кувшином и «Грозящий амур» Фальконе.
http://inori-kun.livejournal.com/376269.html

В картине большая часть полотна занята изображением густой зелени сада – на первом плане справа старый узловатый ствол, буйное сплетение ветвей у верхнего края, солнечный просвет в глубине, мелкими мазочками выписанные цветы и листья на первом плане. На этом фоне выделяется пышный и сложный силуэт розового платья молодой дамы; оно вздувается и разлетается от движения качелей. Это коралловое пятно сияет переливами красочных нюансов.

Переходы тона от светлого к густо-розовому завершаются красной полосочкой подушки на качелях. Сама круглолицая красотка написана, конечно, без претензии на глубину характеристики; в ее глазах и улыбке лишь мелькает выражение испуга и озорства. Епископа Фрагонар заменил более скромной фигурой, а владелец "прелестного создания" изображен совсем юным кавалером. Розовая туфелька взлетает в воздух (только одна), но амуры превратились в мраморные изваяния, как бы созерцающие происходящее.

Описание и анализ картины Жана Оноре Фрагонара «Счастливые возможности качелей»

Картина «Счастливые возможности качелей» (ил. 2) написана маслом, размер холста 81x65 см.

В центре композиции «Счастливые возможности качелей» девушка в розовом платье. Нежно-розовое платье качающейся на качелях девушки ярко выделяется на фоне старого сада, изображенного слегка «размытым». Сад окрашен в зелено-голубой цвет и выглядит немного неестественно. Свет падает сверху, освещая девушку и, притаившегося в кустах на переднем плане, любовника. В тени на заднем плане сидит на скамейке обманутый муж и раскачивает качели. Наряд девушки изображен подробно, можно рассмотреть любую деталь: шёлковое платье, пышные нижние юбки, глубокое декольте, симпатичная шляпка, украшение на шее, белые чулки.

Фигуры девушки и кавалера показаны в сложных ракурсах, их движения переданы удивительно точно. На картине барышня изображена откинувшись назад. Движение качелей подчеркнуто легкими тенями. На лицо девушки падает тень от шляпки, глаза ее ярко горят, руки демонстрируют изящный жест. Любовник изображен, лежащим в кустах. В одной руке он держит шляпу, протягивая ее навстречу девушки, другой рукой опирается о землю. Он наблюдает за полетом ее развевающегося платья, за обнаженными ножками. Они обмениваются лукавыми взглядами.

С ноги девушки соскальзывает туфелька и взлетает в воздух. Эта пикантная деталь для XVIII века означало почти стриптиз. Любовник бесстыдно разглядывает все прелести ее фигурки - всё-таки качели предоставляют поистине счастливые возможности для этого.

Каменный амур со своего пьедестала смотрит на девушку и её спутника то ли с искренним любопытством, то ли с лёгкой укоризной. Столько любовных и эротических сцен он повидал на своём веку, что не перечесть. На заднем плане полотна обнявшиеся амуры верхом на дельфине - ещё два свидетеля пикантной сцены. Озорники-амуры кажутся живыми, хотя на самом деле это всего лишь парковая скульптура.